Если сценарист тяготеет к кэмпу, а режиссёр - к бытописательному реализму, то примерно "Любовь юной Нак" и получится.
Пока молодожён Мак загибался на таиландских фронтах 1860-х годов
...его юная супруга Нак вынашивала первенца и на последнем месяце беременности одна пахала в поле на быке.
Когда Мак оправился от ран достаточно, чтобы собрать манатки и рвануть домой, Его Преосвященство прямо намекнул - останься-ка ты, парень, среди монахов, нечего тебе теперь делать в миру.
Простодушный Мак сигнал не воспринял и вернулся в объятия горячо любимой и любящей жены. Уже мёртвой. На быке пахамши, особо не разродишься. Погребена со всеми церемониями. Но ей так хотелось порадовать Мака и насладиться мирным супружеским счастьем, в то время как самого Мака терзают призраки фронтовых трагедий.
Ощущение двусмысленности не покидает. Психически травмированный фронтовик отчаянно жаждет окунуться в уют и гармонию, это понятно. Но почему он вообще очутился в армии, если у него жена беременная? Что ли беспризорных холостяков в деревне нетути для отправки на сборный пункт?
Не раскрывая подробности такого рода, авторы напирают на могучее чувство покойной Нак к мужу. Как бы всё дело в нём, в чувстве, заставившем привидение Нак бороться за святость семейного очага.
Еда, которую Нак который день подаёт мужу, на поверку является тленом и сором. То есть очарованный призраком мирной жизни парень сам не заметит, как умрёт от истощения.
Это поймёт только прибывший увещевать заблудшего настоятель храма, мельком, и не всякий зритель сообразит, что ему показали. Ведь привидение юной Нак станет рыдать, и страдать, и пищать жалобным голосом, и как тут не принять сторону её могучего чувства, смертельного опасного, но трогательного?
Ну и пусть бы помирал. Если человек видит жену и сына вместо пустоты и рисовую кашу вместо комка паутины, то всяко не жилец. Но подсознательная неуверенность Мака сублимируется сценаристом в агрессию односельчан, желающих избавиться от соседства с привидением. У всех свои мотивы, а забуксовавший сюжет мгновенно набирает обороты и ведёт к душещипательной развязке.
Великая любовь Нак. Великая катастрофа таких романтичных сельских дурачков, как Мак, угнанных на бойню и случайно выживших. Ещё один поствоенный синдром, совершенно незаметный европоцентричной цивилизации, потому что кто же обращает внимание на психологические травмы каких-то нищих тайцев из богом забытых деревень? Им придётся, как всегда, справляться своими силами. Чего и нам желаю.
