В некоем условном прошлом, где японцы уже знакомы с огнестрельным оружием, но пока не ведают о демократии, в отдельно взятой деревне настали трудные времена. В хозяйском замке случился переворот со смертоубийством, к власти пришёл другой клан. От семьи бывшего хозяина деревни уцелели двое малолетних детей, сбежавших с верным самураем под надзор местной жрицы каменного бога. И вот, десять лет спустя, несколько ронинов затеяли контрреволюцию в расчёте отдать власть возмужавшему сыну убитого хозяина.
Узурпатор тем временем годами менял ландшафт и истощал людские ресурсы. Эпизод бедствий рабочих на стройке нового замка выстроен по всем канонам драматургии. Сначала общий план, чтоб показать, чем люди заняты. Затем средний план, чтоб мы разглядели, как им тяжело. И напоследок отдельная частная история с крупным планом, чтоб стало ясно, что каждый отдельно взятый житель деревни дошёл до ручки и мечтает о возвращении старых добрых хозяев.
На этом соцреализм в духе советской киносказки заканчивается, и начинается японская правда фольклора.
Узурпатор хитрее и подлее своих врагов, он не знает раскаяния и жалости. На его стороне десятки вооружённых самураев. Положительные герои моментально оказываются в глубочайшей Мадам Сижу.
Теперь дело за каменным богом. Оживший мадзин, правда, не разбирает особо, кто здесь узурпатор, а кто просто рядом стоял. И вообще - разозлённого мадзина так просто не остановишь. Кульминация. Финал.
Раздача на Рутрекере с субтитрами, раздача с озвучкой
Также на Рутрекере есть сиквел "Гнев Даймадзина" и триквел "Возвращение Даймадзина", но так глубоко копать мне незачем.
Для меня, привычной к советским киносказкам, стало настоящим открытием, что в детском кино у японцев маленький зритель вместе с героями может пройти путь от надежды к отчаянию, а не наоборот.
Понятно, что запертый в каменной статуе мадзин - это метафора сейсмической активности, а узурпатор с его преобразовательским нетерпежом - государство в разгар индустриализации. И понятно, что никакая индустриализация против многобалльного землетрясения не подмога. Спасти героев может только верность национальным традициям, причём требуется не формальное следование религиозным ритуалам, а искренность консерватизма. Слепая вера в мудрость предков требуется.
Пока японские леваки Осима, Вакамацу и их сподвижники совращали молодёжь своими кинопровокациями, в головы детишек закладывался жёсткий противовес социалистической мечте и анархо-радикализму.
