Комедия по повести Янины Зайонцувны "Мой великий день"
Польша, 1985. Прокат в СССР в 1988г.
Реж. Радослав Пивоварски
В ролях: Рафал Венгжиняк, Кристина Янда.
Пока безработная мать-одиночка ищет личного счастья в ночных кабаках, её одиннадцатилетний умничка-сын Рафал сам себе варит макароны, сам по себе учится на одни пятёрки и сам по себе находит в квартире и уничтожает алкоголь и нехорошие таблетки. Иногда, когда за таблетками уследить не удаётся, мать приходится связывать, и для этого у Рафала наготове толстенная верёвка.
В связи с таблетками и верёвкой возник самый красивый кадр "Любовников моей мамы" - женщина в проёме окна, угрожает спрыгнуть, а за спиной чёрное небо и падающий снег, как будто она плывёт по звёздному пространству. Очень красиво.
Поскольку ангелоподобный блондинчик Рафал - ещё ребёнок, а ответственность за мать - более, чем взрослая, то иногда у Рафала случаются нервные срывы. Ещё мальчик всё время голоден, и ему приходится отбирать у одноклассниц их бутерброды...
Квартира у них - двухкомнатная, на третьем этаже четырёхэтажного дома. Двор-колодец. Без лифта. Крашеные в жуткий цвет "морской волны" лестничные стены давно облуплены. На кухне в углу - уродливая металлическая раковина с нависающим краном, как в поликлинике.
При этом сама квартира не так уж плоха, и видны следы деятельности заботливой руки. Кухня со специально изготовленной мебелью. Видимо, один раз у героини Кристины Янды были деньги; на кухонную мебель хватило, а на импортную мойку с отделкой кафелем - не хватило.
Посчитала - в 1985 году мне самой было 12 лет, и с восьми лет я росла без отца, потому что он внезапно умер. Да, макароны к 11 годам варить, кажется, умела. Но это всё, что я решилась бы делать сама.
В аннотации к фильму сказано, что жизнь матери показана глазами ребёнка. Но это неправда. Например, диалог женщины с усатым поклонником её сын слышать не мог, да и взгляд камеры - не через замочную скважину.
К сожалению, у фильма - хэппи-энд, из-за которого я и обозначила жанр как "комедию". Чувствуется, картина задумывалась как нечто иное, как драма воспитания чувств.
Там есть очень простой и страшный эпизод с бутылкой молока у двери - на нём и надо было заканчивать историю эмоциональной зависимости тинейджера от непутёвой матери.
