Главный герой, приговоренный к 12 годам заключения за подозрительные приставания к 10‑12‑летним девочкам, освобожден досрочно. Тихий, аккуратный и работящий, он получил работу на лесопилке, завёл роман с хорошей женщиной. Но прошлое преследует. Родная сестра отказывается даже увидеться с ним, подзуживаемые местной сплетницей коллеги-рабочие готовы избить, муж сестры без конца говорит о дочери-подростке и мини-юбках, а окна снятой квартирки выходят прямо на школьный двор, где все время играют дети и какой‑то взрослый парень каждый день заговаривает с мальчиками. Самое страшное – собственная неуверенность в том, не был ли его интерес к девочкам сексуальным домогательством и не опасен ли он для чужих дочерей и собственной племянницы.
"Я не чудовище!" – в отчаянии повторяет герой. Чего в нём больше – глубокой природной чувственности или запретных гнусных желаний? Кто же чудовище?
Гиперчувствительный меланхолик опасно близок к преступлению, но всякий раз останавливает самого себя. Его судят люди, но куда их суду до его собственного.
Увы, перспективная идея подана в голливудском ключе. Кевин Бейкон вполне убедителен, его персонаж вызывает необходимую долю гадливого любопытства и сочувствия, но ничего умнее, чем итоговая агрессия ложно обвинённого к подлинно виновному авторы фильма придумать не смогли.
Решила поверить по словарю "Яндекса". "Сублимация - в психоаналитической теории - направление сексуальной энергии на несексуальные сферы человеческой деятельности. Сублимация представляет собой защитный механизм, способствующий выходу социальной энергии и предотвращающий (предохраняющий, что ли?) человека от серьёзных неврозов, связанных с невозможностью половой жизни". Вот, собственно, и весь финал "Дровосека". На фестивале американского кино во французском Довилле в 2004г. "Дровосек" получил приз за оригинальность. Ну, если добросовестную экранизацию словарей считать оригинальностью... тогда всё в порядке, конечно.
